Теория фреймов. Структура фрейма

Теория реляционных фреймов: обзор полемики

Amy C Gross and Eric J Fox

Несмотря на то, что книга Скиннера «Вербальное поведение» (1957) была опубликована более 50 лет назад, исследования в области поведенческого анализа языка и восприятия развивались медленно. В последние годы привлёк к себе значительное внимание и породил многочисленные исследования и дискуссии новый подход к изучению языка, известный как теория реляционных фреймов. Может быть затруднительно в полной мере оценить полемику вокруг теории реляционных фреймов, отчасти из-за сложности самой теории и отчасти из-за того, что дискуссия продолжалась несколько лет в нескольких изданиях. Задача данной статьи – сделать краткий обзор теории реляционных фреймов и резюмировать ключевые моменты полемики.

Ключевые слова: теория реляционных фреймов

Первая обстоятельная статья, представляющая теорию реляционных фреймов как подход к изучению человеческого языка в анализе поведения, была представлена на ежегодной Ассоциации Поведенческого Анализа в 1985 году (Hayes & Brownstein). С этого момента теория реляционных фреймов вызвала появление большого количества исследований, дискуссий и споров. Нередко можно было стать свидетелем горячих споров о теории реляционных фреймов во время симпозиумов и собраний на конференциях, посвящённых поведенческому подходу. Было опубликовано множество статей, критикующих этот подход, как правило, относящихся к первому масштабному исследованию книжного формата (). В то время, как поведенческие аналитики привыкли к жёсткой критике извне, от тех, кто не разделял их мировоззрение (например, Chomsky, 1959), такая интенсивная полемика не была характерна для поведенческой теории внутри этой области. Наверное, правильно будет сказать, что теория реляционных фреймов стала одной из самых спорных, горячо оспариваемых тем в современном анализе поведения.

Большая часть дискуссий вокруг теории реляционных фреймов, похоже, проистекает из двух первоначальных источников. Во-первых, этот подход к изучению языка существенно отличается от того, что был предложен «отцом-основателем» нашей дисциплины, Скиннером (1957). Несмотря на то, что теория реляционных фреймов в некоторых отношениях представляет собой дополненные и расширенные взгляды Скиннера на вербальное поведение (Barnes-Holmes, Barnes-Holmes, & Cullinan, 2000), её приверженцы также прямо критикуют ключевые компоненты скиннеровского анализа. Учитывая важность и значимость Скиннера для развития поведенческой психологии, неудивительно, что теория, в которой такая важная тема, как вербальное поведение, рассматривается с другой точки зрения, может быть встречена с опасением, пренебрежением и даже с пренебрежением.

Во-вторых, если теория реляционных фреймов верна, это имеет серьёзные последствия для дальнейшего развития науки о человеческом поведении (Hayes & Berens, 2004). Изменение свойств стимулов, рассмотренное в литературе, посвящённой стимульным отношениям, свидетельствует о том, что стимулы могут влиять на поведение исключительно за счёт участия в вербальных отношениях с другими событиями.

Исследование, посвящённое эквивалентности стимулов, показало, что свойства стимулов, в целом, переходят от одних элементов эквивалентных классов к другим (см., например, Augustson & Dougher, 1997 ; Dougher, Augustson, Markham, Greenway, & Wulfert, 1994 ; Dymond & Barnes, 1994 ; ). Результаты исследования других производных стимульных отношений показали, что свойства стимула, влияющие на поведение, также могут меняться за счёт его взаимосвязей с другими стимулами (Dougher, Hamilton, Fink, & Harrington, 2007 ; Dymond & Barnes, 1995 ; Roche & Barnes, 1997 ; Roche, Barnes-Holmes, Smeets, Barnes-Holmes, & McGeady, 2000).

Например, если кто-то выводит произвольное отношение «А больше В», и В затем становится обусловленным на поведении поощрением, то и без дальнейшего обучения А может приобрести для индивида больше свойств поощрения (например, человек выберет А, но не В, или будет работать усерднее, чтобы получить А, но не В). Подобные изменения стимульных свойств означают, что наша способность предугадывать поведение людей и влиять на него с помощью возможностей нашей речи будет в значительной степени затруднено, если мы станем полагаться исключительно на анализ непосредственных последствий поведения. Мы также должны учитывать вербальное поведение человека. Такой анализ зачастую требует разработки новых экспериментальных методик и может привести к применению вмешательств, которые, вероятно, кажутся многим поведенческим аналитикам чуждыми и раздражающими. Например, в наиболее известном расширении теории реляционных фреймов, терапии принятия и ответственности (Hayes, Strosahl, & Wilson, 1999) часто используются осознанные медитации и практические упражнения, которые могут показаться выходящими за рамки поведенческой психологии.

Тем не менее, теория реляционных фреймов поставила на первый план нашего исследовательского поля важные философские, концептуальные и эмпирические вопросы. Несмотря на то, что теория реляционных фреймов в целом и связанная с ней полемика в частности привлекли много внимания, похоже, теория всё же недостаточно хорошо понята многими поведенческими аналитиками. Отчасти это объясняется сложностью теории. Несмотря на то, что ключевое положение теории реляционных фреймов является относительно простым (отношения между стимулами – это наученный оперант), полное понимание исследований и анализа теории может быть затруднительно и требует знакомства с её общими принципами, идеями и терминами.

Даже опытным поведенческим аналитикам необходимо изучить некоторые новые термины, чтобы понять теорию реляционных фреймов. Ещё одна проблема состоит в том, что критика теории и ответы на эту критику в течение нескольких лет были «разбросаны» по разным журналам. Без предварительного масштабного обзора литературы может быть трудно в полной мере оценить характер дискуссий, окружавших теорию реляционных фреймов, учитывая отличные аргументы, высказанные обеими сторонами. Чтобы помочь исправить эту ситуацию, в данной статье мы поставили перед собой задачу – представить общий обзор теории реляционных фреймов, суммировать основные моменты критики этой теории, которые мы обнаружили в литературе, а также представить и ответы на приверженцев теории эти критические замечания.

Что представляет собой теория реляционных фреймов?

Теория реляционных фреймов – это поведенческо-аналитическое объяснение процессов человеческой речи и восприятия. По своим принципам оно похоже на теорию Скиннера, и отличается от большинства когнитивных и лингвистических подходов к изучению языка тем, что «рассматривает вербальные события как процесс, а не как результат» (Hayes, Fox, et al., 2001, p. 22). Теория реляционных фреймов фундаментально отличается от подхода Скиннера тем, как определяет и объясняет вербальные события и процессы.

Вызов теории вербального поведения Скиннера (1957)

Неформальные беседы с поведенческими аналитиками иногда показывают их самоуверенность в восприятии темы вербального поведения. Похоже, многие верят, что благодаря книге Скиннера (1957) тема уже рассмотрена и изучена в достаточной степени. К сожалению, влияние скиннеровского анализа на исследования и практическое применение оказалось ограничено. Несмотря на то, что становится больше исследований, основанных на скиннеровской теории вербальных оперантов (Sautter & LeBlanc, 2006), объём и масштаб этих исследований оставляют желать лучшего. Многие исследователи фокусируются на обучении детей с нарушениями развития (Sautter & LeBlanc) основным вербальным оперантам (в первую очередь, это манд и такт). Более того, Dymond, O’Hora, Whelan, and O’Donovan (2006) обнаружили, что в период с 1984 по 2004 год «чаще всего «Вербальное поведение» цитировали в не эмпирических статьях» (стр. 81).

Сторонники теории реляционных фреймов утверждали, что ограниченное влияние теории скиннеровского анализа вербального поведения может быть связано с тем, как именно Скиннер определял вербальное поведение и вербальные стимулы. Скиннер определил вербальное поведение как поведение, усиливающееся посредством другого организма, который был научен окружающими предоставлять подобное поощрение. Hayes, Blackledge, and Barnes-Holmes (2001) утверждают, что это определение слишком широкое, поскольку многие поведения в принципе являются социально опосредованными, поэтому определение не позволяет отличить вербальное поведение от практически любого другого социального поведения. Скиннер отметил, что это определение включает и поведение животных, не относящихся к человекоподобным, в экспериментальной камере; животное и экспериментатор составляют «маленькое, но самое настоящее вербальное сообщество» (стр. 108). Такое общее определение вызывает вопрос: зачем вообще нужны отдельное определение или трактовка вербального поведения? Кроме того, его использование не приводит к каким-либо видимым усовершенствованиям в методиках, которые мы можем использовать для изучения вербального поведения (). Сторонники теории реляционных фреймов утверждали, что скиннеровское определение вербального поведения не функционально, поскольку в качестве отличительного признака (Hayes, Blackledge, & Barnes-Holmes, 2001) включает историю поведения другого организма (например, слушателя).

Во всех остальных областях поведенческого анализа поведение определяется в зависимости от своей функции, а не от истории поведения другого организма. Учитывая поведение другого организма в определении вербального поведения Скиннера, сторонники теории реляционных фреймов утверждают, что Скиннер ставил исследователя в особое положение: для того, чтобы классифицировать поведение интересующего организма (говорящего) ему необходимо было изучить историю другого организма (слушателя). Это требование, по мнению некоторых, может привести одновременно и к концептуальной, и к методологической путанице, возникающей, когда кто-либо пытается проводить исследование вербального поведения. Однако некоторые другие аналитики не считают скиннеровское определение вербального поведения проблематичным в этом плане (см., например, Leigland, 1997 ; Palmer, 2008).

Кроме того, исследователи теории реляционных фреймов и другие учёные критиковали скиннеровское определение вербального стимула (Hayes, Blackledge, & Barnes-Holmes, 2001 ; Hayes & Hayes, 1992). Опять же, основная претензия состояла в том, что определение, данное Скиннером, нефункционально. Для Скиннера вербальный стимул – просто продукт вербального поведения. Это своеобразный способ классификации стимулов в поведенческом анализе, поскольку подобная классификация скорее опирается на источник стимулов, а не на их функцию для интересующего нас организма (Hayes, Blackledge, & Barnes-Holmes, 2001).

Поведенческие аналитики дают характеристику другим стимулам (включая поощрение, наказание и отличительные стимулы) по их функциям, а не по тому, что их продуцирует. Некоторые могут увидеть в этом несущественную придирку, но смысл и согласованность скиннеровской таксономии вербальных оперантов страдают без функционального определения вербального стимула. Для того, чтобы верно классифицировать любую (кроме манда) реакцию как пример одного из вербальных оперантов по Скиннеру, необходимо сначала определить, является ли вербальными контролирующий поведение стимул. Например, представьте, что девочка в лесу слышит «ку-ку» и произносит «часы». Эта реакция является тактом или интравёрбалом? Если пользоваться определениями Скиннера, это зависит не от функции стимула, но от того, является ли он продуктом вербального поведения. Чтобы в этом случае отнести реакцию девочки к какой-либо категории, мы должны считать ключевой переменной источник стимула, а не его функцию. Если звук «ку-ку» был, к примеру, результатом вербального поведения её брата, то реакция девочки будет относиться к интравербальным. Тем не менее, если звук «ку-ку» был произведён птицей (т.е. не был продуктом вербального поведения), то реакция девочки будет тактом. То, к какой категории мы относим вербальное поведение девочки, зависит от источника контролирующего стимула, несмотря на тот факт, что девочка реагирует одинаково в обеих ситуациях на одинаково воспринимаемые стимулы. Такой метод классификации сродни классификации стимулов в соответствии с их топографическими свойствами, и он явно не функционален.

Перспектива взаимосвязей между производными стимулами

Исследования, посвящённые изучению эквивалентности стимулов, а также производным их отношений позволили поведенческим аналитикам по-новому взглянуть на трактовку вербального поведения и поведения под контролем правил (Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001). Теперь мы знаем, что большинство людей способно произвольно устанавливать отношения между различными стимулами-событиями без прямого обучения или инструкции. Например, человек, которого научили, что А = B и A = C, при предъявлении новых стимулов, скорее всего, сможет вывести отношение В = С. Такая взаимосвязь между В и С произвольна, поскольку стимулы физически не идентичны (не эквивалентны). Она также производна, поскольку не была научена напрямую. Таким образом можно вывести множество других отношений, кроме эквивалентности: например, отношения сравнения и противопоставления (Dymond & Barnes, 1995 ; Green, Stromer, & Mackay, 1993 ; Roche & Barnes, 1996). Более того, люди способны создавать очень сложные «реляционные сети», задействуя только несколько напрямую наученных взаимосвязей (Steele & Hayes, 1991). Описание природы реакций, являющихся производным взаимосвязи стимулов выходит за рамки этой статьи; тем не менее, другие исследователи обсуждали данный вопрос (например, Carr, Wilkinson, Blackman, & McIlvane, 2000 ; Devany, Hayes, & Nelson, 1986 ; Hayes, Fox, et al., 2001, p. 28). Более того, поведенческие свойства стимула могут изменяться в зависимости от производных отношений с другими стимулами. Например, если А для индивида – условное поощрение, и он самостоятельно выводит, что В противоположно А, тогда B скорее всего приобретёт свойства условного наказания. Этот эффект был продемонстрирован на примере множества стимульных свойств, включая свойства условного поощрения (Dymond & Barnes, 1995 ; Hayes, Brownstein, Devany, Kohlenberg, & Shelby, 1987 ; Hayes, Kohlenberg, & Hayes, 1991 ; Roche & Barnes, 1997), отличительные свойства (Hayes et al., 1987), обусловленные эмоциональные реакции Dougher et al., 1994), свойства вымирания (Dougher et al.) и самоопределения (Dymond & Barnes, 1994).

Производные отношения между стимулами могут порождать полезную модель для анализа речи и других сложных поведений у человека. Произвольная природа отношений между стимулами соответствует символичности или референтности языка, в котором слова и их референты обычно делят между собой лишь несколько формальных свойств (например, слово «лиса» ничем не похоже на настоящую лису), но люди часто реагируют на них так, словно они эквивалентны и разделяют между собой множество психологических характеристик (Sidman & Tailby, 1982).

Феномен возникновения сложных сетей взаимоотношений между стимулами после проведения прямого тренинга только на некоторые из этих отношений может объяснить примечательную генеративность языка (Barnes-Holmes, Hayes, Dymond, & O’Hora, 2001). В самом деле, появляется всё больше эмпирических свидетельств того, что производные стимульные отношения связаны с развитием языка. Вербальные люди с лёгкостью демонстрирует возникновение производных стимульных отношений, но люди с нарушениями вербального поведения, а также животные, не относящиеся к человекообразным, не показывают эти поведения убедительно и однозначно (Barnes, McCullagh, & Keenan, 1990 ; Devany et al., 1986 ; Dugdale & Lowe, 2000 ; Hayes, 1989 ; Sidman & Tailby, 1982). Кроме того, исследователи показали, что способность устанавливать производные стимульные отношения коррелирует с когнитивными и вербальными навыками (Barnes et al., 1990 ; Devany et al., 1986 ; O’Hora, Peláez, & Barnes-Holmes, 2005 ; O’Hora et al., 2008). Она возникает в раннем детстве, но развивается постепенно и примерно в то же время, что и речевые навыки (Lipkens, Hayes, & Hayes, 1993). И, наконец, производные отношения продуцируют т.н. прайминг-эффект, разность вызванных потенциалов, а также структуры нейронной активности, которые напоминают структуры, возникающие в процессе семантической обработки (Barnes-Holmes et al., 2005).

Производные стимульные отношения представляют собой проблему для поведенческих аналитиков, поскольку невозможно вывести результаты из строгой парадигмы обусловленности; поэтому отношения часто называют производными или эмерджентными. В соответствии с теорией реляционных фреймов, производные стимульные отношения представляют собой особую форму реляционного реагирования. Большая часть живых организмов, от насекомых до птиц и млекопитающих способна научиться реагировать на определённые физические свойства стимулов, например, выбирая самый яркий или самый длинный из двух стимулов (это явление обычно известно под названием «транспозиция»; обзор см. у Reese, 1968). Реляционное реагирование такого рода обладает некоторыми интересными характеристиками. Первая: стимульные отношения являются двусторонними, и все реляционные реакции это отражают. Если А каким-то образом связано с В, то и В обязательно точно так же связано с А. Когда организм выбирает стимул потому что он, например, длиннее другого, он одновременно отвергает второй стимул, поскольку он короче первого. Отношение между двумя стимулами в одном направлении (от А к В) влечёт за собой и отношение между стимулами в противоположном направлении (от В к А). В теории реляционных фреймов это свойство называется «обоюдным соответствием» (в эквивалентных отношениях это свойство часто называют «симметрией»). Вторая характеристика реляционного реагирования: отношения между стимулами могут соединяться таким образом, что возникают новые отношения. При упорядочивании трёх объектов по размеру, например, реакция на два вида стимульных отношений может выявить третий вид. Например, можно поместить арбуз слева от яблока, потому что он больше яблока, а вишню – справа от яблока, потому что она меньше яблока. Благодаря реагированию на эти два отношения между стимулами (арбуз больше яблока и вишня меньше яблока) появляется третье отношение: арбуз больше вишни. Это отношение между стимулами возникает, когда соединились два других стимула, и может быть определено без сравнения арбуза с вишней напрямую.

Способ, которым могут объединяться двусторонние стимульные отношения, порождая новые, называется «комбинаторным соответствием» (в эквивалентных отношениях это свойство часто называется «транзитивностью»). Сторонники теории реляционных фреймов утверждают, что раннее обучение речи, которое проходит большинство людей, позволяет в дальнейшем для осуществления контроля реляционного реагирования отслеживать произвольные контекстуальные и социальные сигналы, а не просто формальные свойства стимулов. Например, в присутствии контекстуального сигнала «X больше Y», человек может научиться реагировать так, будто X действительно больше Y (к примеру, показывая на Х после вопроса «Что больше?»). Более того, поскольку обоюдное соответствие – это свойство реляционного реагирования, в этом контексте скорее всего будет усилена реакция, демонстрирующая, что Y меньше Х (например, указание на Y после вопроса «Что меньше?»). Кроме того, поскольку свойством реляционного реагирования является также комбинаторное соответствие, как мы же сказали, если «Y больше Z», то можно соединить два указанных отношения и, таким образом, ответить, что Х также больше Z. Все эти отношения между X, Y и Z являются произвольными, поскольку основаны не на физических свойствах, и некоторые из них являются производными (а не наученными напрямую) благодаря характеристикам реляционного реагирования – двусторонность и комбинаторные свойства. С точки зрения теории реляционных фреймов, люди способны устанавливать производные отношения между стимулами, поскольку учатся произвольному реляционному реагированию на стимулы окружающей среды, основанному на контекстуальных сигналах.

Разные типы отношений обладают и различными моделями реагирования, а термин «реляционный фрейм» (дословно «рамка отношений») используется для описания универсальной модели произвольного реляционного реагирования, обладающей свойствами обоюдного соответствия, комбинаторного соответствия и трансформации стимульных свойств.

Контекстуальные сигналы определяют и релевантные отношения, и свойства, которые будут трансформированы в реляционный фрейм. Метафора «фрейм, рамка» используется для того, чтобы подчеркнуть идею о том, что этот тип реагирования может включать в себя любые стимулы-события, даже новые, как в рамке может находиться любая картина» (Hayes, Fox, et al., 2001, p. 34) и соответствует скиннеровскому термину «аутоклитическая рамка» (1957). Был выявлен и изучен ряд реляционных фреймов, включая фреймы согласования, противопоставления, различения, сравнения, иерархии, а также дейктические фреймы другой точки зрения (Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001). Несмотря на то, что исследователи для удобства используют существительное «реляционный фрейм», важно помнить, что реляционные рамки (и реляционные сети) описывают поведенческие репертуары, а не гипотетические или предполагаемые ментальные структуры или информационные конструкты. В частности, реляционные фреймы относятся к контролируемым контекстом ситуации моделям реляционного реагирования, которые люди приобретают благодаря последствиям (например, поощрению), которое предоставляет вербальное и социальное сообщество.

В соответствии с теорией реляционных фреймов, произвольное реляционное реагирование является основой человеческого языка и восприятия; следовательно, определение «вербального поведения» — «помещение событий в реляционный фрейм» (Hayes, Fox, et al., 2001, p. 43). Соответственно, определение «вербальных стимулов» — «стимулы, оказывающие воздействие на поведение за счёт того, что они участвуют в реляционных фреймах» (Hayes, Fox, et al., 2001, p. 44). История поведения самого организма, а не история другого организма или слушателя, является основой для появления функций вербальных стимулов. В рамках анализа теории реляционных фреймов и говорящий, и слушающий вовлечены в вербальное поведение. Говорящий – потому что продуцирует стимулы, основанные на событиях, заключённых в реляционный фрейм, а слушатель – потому что реагирует, ориентируясь на эти события.

Теория реляционных фреймов как подход к изучению вербального поведения ведёт к увеличению количества эмпирических исследований, приложений и к развитию концептуального анализа. Она служит теоретической основой для распространения вида психотерапии, известной как «терапия принятия и ответственности» (Hayes et al., 1999). Более того, выводы теории реляционных фреймов были использованы для изучения таких областей и тем, как психологическое развитие, следование правилам, логическая аргументация, методы убеждения и риторики, решение задач, социальное поведение, предрассудки и стигматизация, познание с другой точки зрения, сексуальное влечение и даже религия и духовность (см. Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001).

Критика теории реляционных фреймов и реакция на критику

Новизна теории реляционных фреймов

Одно из положений критики теории реляционных фреймов состоит в том, что она не является по-настоящему пост-скиннеровской, поскольку в её основе лежит множество тех же фундаментальных принципов, что и в основе скиннеровского подхода (Osborne, 2003). Osborne утверждал, что теория реляционных фреймов представляет собой просто дополнение скиннеровской работы, посвящённой вербальному поведению, поскольку, как и скиннеровский анализ, описывает сложные поведения людей, использую ограниченный набор законов поведения. Он отметил, что фундаментальные законы вербального и невербального поведения людей и животных неизменны. Таким образом, в теории реляционных фреймов не скрывается никакой парадигмы» (стр. 22). Приверженцы теории реляционных фреймов придерживаются точки зрения, что это – новая теория. Эти исследователи, предположительно, используют фундаментальные законы поведения, предложенные Скиннером (1957); тем не менее, они выходят за рамки анализа вербального поведения Скиннера. Тем не менее, теория реляционных фреймов является пост-скиннеровской из-за её подхода к человеческому языку и восприятию (Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001, 2003).

Новые поведенческие законы или новая теория

Несмотря на то, что Malott (2003) рассматривал реляционное реагирование как важную составляющую человеческой речи, он не решался назвать её новым законом поведения. Скорее, он утверждал, что фундаментальные поведенческие процессы могут объяснить реляционное реагирование. Malott полагал, что за счёт стимульного контроля, процессов усиления и обобщения для реляционного фрейма складывается сложная поведенческая цепочка. Хотя он не утверждал, что выявил правильный фундаментальный закон, он выступал в дискуссиях за молекулярный подход в объяснении человеческой речи, а не за молярный, который предложили исследователи-приверженцы теории реляционных фреймов. Аналогично, Salzinger (2003) сообщал о своих опасениях по поводу отхода от некогда установленных законов поведения. В самом деле, он утверждал, что скорее поведение под контролем правил может объяснить реляционное реагирование, нежели теория реляционных фреймов объясняет поведение под контролем правил. Соответственно, он сделал вывод, что реляционные фреймы могут быть просто формой поведения под контролем правил, а не актом помещения событий в реляционный фрейм.

Burgos (2003) утверждал, что теория реляционных фреймов не является новой, поскольку основывается на других теориях. В частности, он приводил следующий аргумент: теория реляционных фреймов – это комбинация теории множеств и символической логики применительно к вербальному поведению. Подробное объяснение каждой из этих теорий выходит за рамки статьи; тем не менее, далее мы кратко поясним, каким образом теория реляционных фреймов может быть комбинацией теории множеств и символической логики. В основе теории реляционных фреймов лежат отношения эквивалентности стимулов, и Burgos отметил, что данный подход использует язык теории множеств. Что касается символической логики, то он утверждал, что авторы теории реляционных фреймов отмечают: соответствие можно рассматривать с точки зрения символьной логики. Burgos заявил, что дополнительные идеи теории реляционных фреймов, а не только «обоюдное соответствие», эквивалентны концептам символической логики. Также он объяснил, что многие математические и философские теории сочетают в себе теорию множеств и символическую логику, и поэтому отличаются большой убедительностью. Он пришёл к выводу, что теория реляционных фреймов, как и данные теории, обладает большим потенциалом и может широко применяться, поскольку представляет собой сочетание теории множеств и символической логики применительно к вербальному поведению.

Сторонники теории реляционных фреймов отвергли попытку Malott (2003) объяснить вербальное поведение с помощью вербальной цепочки. Анализ Malott требует использования вокального репертуара, и Hayes et al. (2003) цитировали несколько исследований, в которых реляционное реагирование развивалось в отсутствии вокальных репертуаров. Кроме того, приверженцы теории реляционных фреймов указывали на существование некоторых других возможных молекулярных агентов-посредников речи и восприятия, но отмечали нехватку эмпирических подтверждений. Следовательно, непохоже, что поведенческой цепочки или других молекулярных опосредующих событий достаточно для того, чтобы объяснить сложный процесс речи и восприятия (Hayes et al., 2003).

Объяснение, предложенное теорией реляционных фреймов, отличается от объяснения эквивалентности Sidman по четырём важным пунктам. Во-первых, несмотря на то, что Sidman предложил одно из самых ранних поведенческих объяснений эквивалентности стимулов, его подход остаётся преимущественно описательным. В самом деле, он отмечал: «Моя теория была направлена не столько на объяснение отношений эквивалентности, сколько на формулирование описательной системы – непротиворечивого, последовательного и экономичного способа определения наблюдаемого явления» (Sidman, 1994, p. 536). Точное и последовательное описание эмпирического феномена, конечно, важно, но его недостаточно для функционального, поведенческого объяснения. Кроме того, объяснение Sidman представляет собой описание поведенческого феномена, известного как «эквивалентность стимулов», в то время как теория реляционных фреймов представляет собой поведенческое объяснение того, как именно это и другие явления происходят.

Во-вторых, теория реляционных фреймов с научной точки зрения является более консервативным способом объяснения эквивалентности, поскольку процесс объяснения не требует выведения новых поведенческих законов (сторонники теории предлагают новый поведенческий закон на этапе выводов, но это происходит из-за необычного влияния трансформации стимульных свойств; Hayes, Fox, et al., 2001). С другой стороны, Sidman утверждает, что эквивалентность, возможно, является основным свойством стимула и что его основанное на математических законах объяснение включает «новые – ранее неизвестные – поведенческие переменные или теоретические принципы» (1994, p. 537).

В-третьих, термины, используемые в теории реляционных фреймов для писания эквивалентности и других производных стимульных отношений, обладают большим охватом, чем термины, адаптированные Sidman и другими исследователями эквивалентности. Теория реляционных фреймов ввела эти новые термины, чтобы обеспечить возможность говорить обо всех видах стимульных отношений (например, «больше, чем», «до-после», «противоположно», «темнее, чем»). Терминология Sidman, заимствованная из математической теории множеств и применённая к отношениями эквивалентности, не работает для других видов стимульных отношений, кроме эквивалентности. Потребовалась терминология с более широким охватом, поскольку исследователи теории реляционных фреймов изучают множество производных стимульных отношений, кроме эквивалентности.

В-четвёртых, как уже говорилось выше, исследование и применение теории реляционных фреймов фокусируется на более широком диапазоне стимульных отношений, а не только на эквивалентности. Стимулы могут быть связаны друг с другом множеством способов и в разной степени, и, предположительно, каждый из этих видов отношений между стимулами может находиться под произвольным контролем ситуации. Несмотря на то, что в сообществе поведенческих специалистов наибольший ажиотаж вызывает вопрос эквивалентности стимулов из-за его очевидной связи со значением слов и формированием словарного запаса, трудно найти объяснение для более сложных лексических единиц, таких, как предложения, опираясь только на отношения эквивалентности. Анализируя и другие стимульные отношения, помимо эквивалентности, сторонники теории реляционных фреймов смогли предоставить убедительные объяснения таких сложных феноменов, так или иначе связанных с человеческим языком, как предложения, правила, духовность, нравственность и др. (см. Hayes, Barnes-Holmes, & Roche, 2001). Кроме того, сложные модели реагирования, которые наблюдаются при обучении множеству видов стимульных отношений (см., например, Steele & Hayes, 1991), а также сопутствующие изменения стимульных свойств, были предугаданы в теории реляционных фреймов, а не в теории эквивалентности стимулов Sidman.

Ясность концепции

Некоторые авторы критиковали теорию реляционных фреймов за неясное или неполное объяснение понятий. Malott зашёл так далеко, что утверждал, будто «сложность их анализа для понимания может быть так велика, что они не смогут никого убедить» (2003, p. 17). Другой автор заявил, что анализ становится менее точным из-за того, что темы, которые изучает теория реляционных фреймов, слишком широки» (Tonneau, 2004).

Определённые недопонимания возникли в отношении описания оперантов более высокого порядка, процесса переноса стимульных свойств, реляционных фреймов как класса реакций и нового закона (или принципа) поведения. Galizio (2003a) полагал, что называть реляционный фрейм – оперантом более высокого порядка неточно. Он утверждал, что в теории реляционных фреймов не даётся определения операнта более высокого порядка; соответственно, нет смысла так называть реляционный фрейм. Кроме того, он задавался вопросом, как начинается трансформация стимульных свойств. Он утверждал, что предложенный сторонниками теории анализ не включает процесс первоначального развития трансформации стимульных свойств, тем самым делая описание этого явления неясным. Palmer (2004b) критиковал теорию реляционных фреймов за неопределённость объяснения: являются реляционные фреймы классом реакций или же частью индивидуальной истории, за счёт которой и формируется класс реакций. Когда сторонники теории описывают реляционный фрейм одновременно как результат и как процесс, то различия размываются (Palmer, 2004b). Наконец, Palmer (2004a) предположил, что если сторонники теории утверждают, будто реляционные реакции представляют собой оперант более высокого порядка и что трансформация свойств стимула происходит без прямого обучения, они должны вывести новый закон или принцип. Он заявил, что «утверждение нового закона» (Palmer, 2004a, p. 231) необходимо для полного объяснения реляционных оперантов.

Отвечая на критику Palmer (2004a), связанную с тем, что теории недостаёт новых законов и принципов, сторонники заявили, что новый закон поведения не является необходимым для рассмотрения идеи реляционных оперантов. Hayes and Barnes-Holmes (2004) отметили, что реляционное реагирование является результатом дифференциального усиления – процесса, который подробно рассмотрен в поведенческом анализе. Они также заявили, что у других поведенческих аналитиков, ориентированных на функциональность, не возникает сложностей с тем, чтобы принять идею реляционных оперантов, не выводя при этом новый поведенческий принцип или закон и что, следовательно, неясно, почему у Palmer возникли трудности с этим подходом.

Разнообразие направлений исследования

Сторонники теории реляционных фреймов согласны с Palmer (2004a) в том, что у людей, скорее всего, существуют и скрытые поведения в реляционных фреймах, но они не считают подобные поведения опосредующими событиями. Таким образом, исследователи не ограничили сферу применения теории, а изучили взаимосвязь между скрытыми и наблюдаемыми реакциями, используя некоторые варианты методик и процедур – такие, как «методика оценки реляционного реагирования», «методика парного соединения респондентов», «исследования развития», «метод обсуждения вслух», «задержка реакции», «семантический прайминг» и процедуры тестирования имплицитных ассоциаций, а также фиксирование вызванных потенциалов. С помощью этих экспериментальных вмешательств исследователи разрабатывают эмпирическое объяснение скрытых форм реляционного реагирования в поиске более точных объяснений, нежели предложенные Palmer (Hayes & Barnes-Holmes, 2004) опосредующие события. Более того, отвечая на критику, относящуюся к опосредующим событиям, Hayes и Barnes-Holmes отметили, что опосредующие события не являются центральным вопросов исследования человеческого языка и восприятия. Различные мнения о значимости опосредующих событий, скорее всего, вызваны неразрешимыми философскими расхождениями между исследователями, которые занимаются этой проблемой и теми, которые сконцентрированы на ней в меньшей степени.

Выводы

Приверженцы теории реляционных фреймов изучают область, которую большинство исследователей в сфере поведенческого анализа ранее не рассматривали. С того момента начала этих попыток другие исследователи и теоретики торопились осудить их деятельность. Они критиковали новизну теории реляционных фреймов, ясность введённых понятий и область исследования. Сторонники теории отвечали на все критические замечания, несмотря на то, что истоки этих споров могут лежать скорее в области философии, нежели логики или эмпирики.

Несмотря на это, даже критики сходятся в том, что исследователи изучают важную предметную область (Malott, 2003 : McIlvane, 2003 ; Spradlin, 2003). Поведенческие аналитики долго игнорировали такие области, как человеческие язык и восприятие, а приверженцы теории реляционных фреймов амбициозно занялись изучением этих сложных и важных тем topics (McIlvane). Несмотря на то, что критики могут не соглашаться со всеми идеями теории реляционных фреймов, они признали, что теория полезна в изучении языка и восприятия (Galizio, 2003a ; Malott; McIlvane). Специалистам, занимающимся прикладным и экспериментальным анализом поведения, рекомендуется учитывать теорию реляционных фреймов при проведении исследований – особенно в тех случаях, когда важной независимой или зависимой переменной является вербальное поведение. Более того, широкий круг проблем, к которым обращается теория реляционных фреймов, а также методов, которые в ней применяются, может сделать область поведенческого анализа более привлекательной для тех, кто уже давно посчитал бихевиоризм «мёртвым» и неактуальным. Мы надеемся, что ожесточённые споры и полемика, вызванные теорией реляционных фреймов, поспособствуют развитию поведенческого анализа, а также более глубокому пониманию всей сложности и значимости человеческого языка с точки зрения поведения.

Перевод Анастасии Галицкой

Оригинал статьи: https://www.ncbi.nlm.nih.gov/pmc/articles/PMC2779078/

Теория фреймов

- это парадигма для представления знаний с целью использования этих знаний компьютером. Впервые была представлена Минским как попытка построить фреймовую сеть, или парадигму с целью достижения большего эффекта понимания. С одной стороны Минский пытался сконструировать базу данных, содержащую энциклопедические знания, но с другой стороны, он хотел создать наиболее описывающую базу, содержащую информацию в структурированной и упорядоченной форме. Эта структура позволила бы компьютеру вводить информацию в более гибкой форме, имея доступ к тому разделу, который требуется в данный момент. Минский разработал такую схему, в которой информация содержится в специальных ячейках, называемых фреймами, объединенными в сеть, называемую системой фреймов. Новый фрейм активизируется с наступлением новой ситуации. Отличительной его чертой является то, что он одновременно содержит большой объем знаний и в то же время является достаточно гибким для того, чтобы быть использованным как отдельный элемент БД. Термин «фрейм» был наиболее популярен в середине семидесятых годов, когда существовало много его толкований, отличных от интерпретации Минского.

Чтобы лучше понять эту теорию, рассмотрим один из примеров Минского, основанный на связи между ожиданием, ощущением и чувством человека, когда он открывает дверь и входит в комнату. Предположим, что вы собираетесь открыть дверь и зайти в комнату незнакомого вам дома. Находясь в доме, перед тем как открыть дверь, у вас имеются определенные представления о том, что вы увидите, войдя в комнату. Например, если вы увидите к-л пейзаж или морской берег, поначалу вы с трудом узнаете их. Затем вы будете удивлены, и в конце концов дезориентированы, так как вы не сможете объяснить поступившую информацию и связать ее с теми представлениями, которые у вас имелись до того. Также у вас возникнут затруднения с тем, чтобы предсказать дальнейший ход событий. С аналитической точки зрения это можно объяснить как активизацию фрейма комнаты в момент открывания двери и его ведущую роль в интерпретации поступающей информации. Если бы вы увидели за дверью кровать, то фрейм комнаты приобрел бы более узкую форму и превратился бы во фрей кровати. Другими словами, вы бы имели доступ к наиболее специфичному фрейму из всех доступных.Возможно,б что вы используете информацию, содержащуюся в вашем фрейме комнаты для того чтобы распознать мебель, что называется процессом сверху-вниз, или в контексте теории фреймов фреймодвижущим распознаванием. Если бы вы увидели пожарный гидрант, то ваши ощущения были бы аналогичны первому случаю. Психологи подметили, что распознавание объектов легче проходит в обычном контексте, чем в нестандартной обстановке. Из этого примера мы видим, что фрейм - это модель знаний, которая активизируется в определенной ситуации и служит для ее объяснения и предсказания. У Минского имелись достаточно расплывчатые идеи о самой структуре такой БД, которая могла бы выполнять подобные вещи. Он предложил систему, состоящую из связанных между собой фреймов, многие из которых состоят из одинаковых подкомпонентов, объединенных в сеть. Таким образом, в случае, когда к-л входит в дом, его ожидания контролируются операциями, входящими в сеть системы фреймов. В рассмотренном выше случае мы имеем дело с фреймовой системой для дома, и с подсистемами для двери и комнаты. Активизированные фреймы с дополнительной информацией в БД о том, что вы открываете дверь, будут служить переходом от активизированного фрейма двери к фрейму комнаты. При этом фреймы двери и комнаты будут иметь одинаковую подструктуру. Минский назвал это явление разделом терминалов и считал его важной частью теории фреймов.

Минский также ввел терминологию, которая могла бы использоваться при изучении этой теории (фреймы, слоты, терминалы и т. д.) . Хотя примеры этой теории были разделены на языковые и перцептуальные, и Минский рассматривал их как имеющих общую природу, в языке имеется более широкая сфера ее применения. В основном большинство исследований было сделано в контексте общеупотребительной лексики и литературного языка.

Как наиболее доступную иллюстрацию распознаванию, интерпретации и предположению можно рассмотреть две последовательности предложений, взятых из Шранка и Абельсона. На глобальном уровне последовательность А явно отличается от В.

A John went to a restaurant

He asked the waitress for a hamburger

He paid the tip & left

B John went to a park

He asked the midget for a mouse

He picked up the box & left

Хотя все эти предложения имеют одинаковую синтаксическую структуру и тип семантической информации, понимание их кардинально различается. Последовательность А имеет доступ к некоторому виду структуры знаний высшего уровня, а В не имеет. Если бы А не имело такой доступ, то ее понимание сводилось бы к уровню В и характеризовалось бы как дезориентированное. Этот контраст является наглядным примером мгновенной работы высшего уровня структуры знаний.

Была предложена программа под названием SAM , которая отвечает на вопросы и выдает содержание таких рассказов. Например, SAM может ответить на следующие вопросы, ответы на которые не даны в тексте, с помощью доступа к записи предполагаемых событий, предшествующих обеду в ресторане.

Did John sit down in the restaurant ?

Did John eat the hamburger ?

Таким образом, SAM может распознать описанную ситуацию как обед в ресторане и затем предсказать оптимальное развитие событий. В нашем случае распознавание не представляло трудностей, но в большинстве случаев оно довольно непростое и является самой важной частью теории.

Рассмотрим другой пример:

C He plunked down $5 at the window .

She tried to give him $ 2.50 , but he wouldn’t take it .

Он интересен тем, что у большинства людей он вызывает цикл повторяющихся неправильных или незаконченных распознаваний и реинтерпретаций.

В случаях с многозначными словами многозначность разрешается с помощью активизированного ранее фрейма. Для этих целей необходимо создать лексикон к каждому фрейму. Когда фрейм активизируется, соответствующему лексикону отдается предпочтение при поиске соответствующего значения слова. В контексте ТФ это распознавание процессов, контролируемых фреймами, которые, в свою очередь, контролируют распознавание входящей информации. Иногда это называется процессом сверху - вниз фреймодвижущего распознавания.

Применение этих процессов нашло свое отражение в программе FRAMP , которая может суммировать газетные сводки и классифицировать их в соответствие с классом событий, например терроризм или землетрясения. Эта программа хранит набор объектов, которые должны быть описаны в каждой разновидности текстов, и этот набор помогает процессу распознавания описываемых событий.

Манипуляция фреймами

Детали спецификации Ф и их репрезентации могут быть опущены, так же как и алгоритмы их манипуляции, потому что они не играют большой роли в ТФ.

Такие вопросы, как размер Ф или доступ к нему, связаны с организацией памяти и не требуют специального рассмотрения.

Распознавание

В литературе имеется много рассуждений по поводу процессов, касающихся распознавания фреймов и доступа к структуре знаний высшего уровня. Несмотря на то, что люди могут распознать фрейм без особых усилий, для компьютера в большинстве случаев это довольно сложная задача. Поэтому вопросы распознавания фреймов остаются открытыми и трудными для решения с помощью ИИ.

Размер фрейма

Размер фрейма гораздо более тесно связан с организацией памяти, чем это кажется на первый взгляд. Это происходит потому, что в понимании человека размер фрейма определяется не столько семантическим контекстом, но и многими другими факторами. Рассмотрим фрейм визита к доктору, который складывается из подфреймов, одним из которых является комната ожидания. Таким образом мы можем сказать, что размер фрейма не зависит от семантического содержания представленного фрейма / такого, как, например, визит к врачу / , но зависит от того, какие компоненты описывающей информации во фрейме / таком, как комната ожидания / используются в памяти. Это означает, что когда определенный набор знаний используется памятью более чем в одной ситуации, система памяти определяет это, затем модифицирует эту информацию во фрейм, и реструктурирует исходный фрейм так, чтобы новый фрей использовался как его подкомпонент.

Вышеперечисленные операции также остаются открытыми вопросами в ТФ.

Рош предложил три уровня категорий представления знаний: базовую, субординатную и суперординационную. Например в сфере меблировки концепция кресла является примером категории основного уровня, а концепция мебели - это пример суперординационной категории. Язык представления знаний подвержен влиянию этой таксономии и включает их как различные типы данных. В сфере человеческого общения категории основного уровня являются первейшими категориями, которые узнают человек, другие же категории вытекают из них. То есть суперординационная категория - это обобщение базовой, а субординатная - это подраздел базовой категории.

суперординатная идеи события

базовая события действия

субординатная действия прогулка

Каждый фрейм имеет свой определенный так называемый слот. Так, для фрейма действие слот может быть заполнен только к-л исполнителем этого действия, а соседние фреймы могут наследовать этот слот.

Некоторые исследователи предположили, что случаи грамматики падежей совпадают со слотами в ТФ, и эта теория была названа теорией идентичности слота и падежа. Было предложено число таких падежей, от 8 до 20 , но точное число не определено. Но если агентив полностью совпадает со своим слотом, то остальные падежи вызвали споры. И до сих пор точно не установлено, сколько всего существует падежей.

Также вызвал трудность тот факт, что слоты не всегда могут быть переходными. Например, в соответствие с ТФ можно сказать, что фрейм одушевленный предмет может иметь слот живой , фрейм человек может иметь слот честный , а фрейм блоха не может иметь такой слот, и он к нему никогда не перейдет.

СФ иногда адаптируются для построения описаний или определений. Был создан смешанный язык, названный KRYPTON , состоящий из фреймовых компонентов и компонентов предикатных исчислений, помогающих делать к-л выводы с помощью терминов и предикатов. Когда активизируется фрейм, факты становятся доступными пользователю. Также существует язык Loops , который объединяет объекты, логическое программирование и процедуры.

Существуют также фреймоподобные языки, которые за исходную позицию принимают один тип данных в памяти, к-л концепцию, а не две / напр фрейм и слот / , и представление этой концепции в памяти должно быть цельным.

Объектно - ориентированные языки

Параллельно с языками фреймов существуют объектно - ориентированные программные языки, которые используются для составления программ, но имеют некоторые св-ва языков фреймов, такие, как использование слотов для детальной, доскональной классификации объектов. Отличие их от языков фреймов в том, что фреймовые языки направлены на более обобщенное представление информации об объекте.

Одной из трудностей представления знаний и языка фреймов является отсутствие формальной семантики. Это затрудняет сравнение свойств представления знаний различных языков фреймов, а также полное логическое объяснение языка фреймов.

и разработка экспертной системы.

Теория фреймов

Теория фреймов - этопарадигма для представления знаний с целью использования этих знаний компьютером. Впервые была представлена Минским, как попытка построить фреймовую сеть, или парадигму с целью достижения большего эффекта понимания. С одной стороны Минский пытался сконструировать базу данных, содержащую энциклопедические знания, но с другой стороны, он хотел создать наиболее описывающую базу, содержащую информацию в структурированной и упорядоченной форме. Эта структура позволила бы компьютеру вводить информацию в более гибкой форме, имея доступ к тому разделу, который требуется в данный момент. Минский разработал такую схему, в которой информация содержится в специальных ячейках, называемых фреймами, объединенными в сеть, называемую системой фреймов. Новый фрейм активизируется с наступлением новой ситуации. Отличительной его чертой является то, что он одновременно содержит большой объем знаний и в то же время является достаточно гибким для того, чтобы быть использованным как отдельный элемент БД.

Итак, как было сказано выше фреймы – это фрагменты знания, предназначенные для представления стандартных ситуаций. Термин “фрейм” (Frame – рамка) был предложен Минским. Фреймы имеют вид структурированных компонентов ситуаций, называемых слотами. Слот может указывать на другой фрейм, устанавливая, таким образом, связь между двумя фреймами. Могут устанавливаться общие связи типа связи по общению. С каждым фреймом ассоциируется разнообразная информация (в том числе и процедуры), например ожидаемые процедуры ситуации, способы получения информации о слотах, значение принимаемые по умолчанию, правила вывода.

Формальная структура фрейма имеет вид:

f[, , …, ],

где f – имя фрейма; пара - i-ый слот, Ni – имя слота и Vi – его значение.

Значение слота может быть представлено последовательностью